Чем лучше узнавал Анатолий Кошелев особенности общественного устройства Иртема, тем больше его интересовало, есть ли в стране силы, недовольные здешними реалиями. Никаких оппозиционных партий в Иртеме не существовало, депутаты в местном парламенте выступали каждый за себя. Имелись в наличии некие группы, сплоченные общими интересами и успешно выполнявшие роль лоббистских группировок. Поговаривали, что за каждой такой группой стояла сплоченная команда военных или представителей других силовых структур. Если у них и были претензии к существующей власти, то только в плане распределения бюджетных средств: какой род войск больше получит, какая военно-промышленная группировка сможет перехватить государственные заказы. Общественный строй Иртема, напротив, их вполне устраивал. Влезать в их междоусобные дрязги российский посол никоим образом не собирался, но продолжал знакомиться с публичными политиками страны, надеясь отыскать среди них более прогрессивно мыслящих деятелей.

Наконец, его поиски увенчались успехом: следящие за местными парламентскими дебатами сотрудники посольства оповестили его, что один молодой депутат проявляет явно либеральные настроения. С этим депутатом, которого звали Нирги, Кошелев, естественно, пожелал познакомиться поближе. В практике посольской работы законное место занимали встречи с отдельными парламентариями страны пребывания, поэтому частное приглашение депутату со стороны российского посла не должно было вызвать подозрений. Анатолий решил этим воспользоваться и пригласил Нирги в свой дом на рабочий ужин. Приглашение было с благодарностью принято.

У рабочих ужинов не существовало какого-то установленного регламента проведения. Предполагалось, что посол и его гость будут беседовать в приватной обстановке, в остутствие лишних ушей. Кто-то при этом должен был подавать на стол. Российского обслуживающего персонала в посольстве пока не было, а нанимать для подобных мероприятий местных слуг Кошелев считал весьма опасным: велика была вероятность того, что они работают на здешнюю контрразведку. Обычно сервировкой стола занималась супруга посла, но на сей раз, поскольку гость был необычным, Анатолию не хотелось втягивать в то дело Людмилу. К счастью, свои услуги немедленно предложил Илусви.

Гость оказался высоким широкоплечим мужчиной с военной выправкой. Последнее Анатолия не удивило: практически все государственные деятели Иртема прошли через службу в армии. Куда интереснее было то, что тридцатипятилетний Нирги демонстративно предпочитал носить гражданский костюм. После традиционного обмена приветствиями, Кошелев изложил гостю свои взгляды на некоторые особенности государственного устройства его страны, мешающие более тесному ее сотрудничеству с государствами Земли вообще и с Россией в частности. Анатолий выразил осторожное мнение, что поражение граждан Иртема в правах по половому признаку не способствует общественному процветанию. Нирги тут же с ним согласился.

- Все здравомыслящие люди у нас давно уже это понимают, - сказал он. - Беда в том, что уже много веков власть у нас принадлежит военной касте. Ее представители не мыслят существования страны без всеобщего вооружения мужского населения. Дошло до того, что любого мужчину у нас воспринимают прежде всего как военного, чем бы он на самом деле не занимался. Не пройдя действительной военной службы, невозможно рассчитывать на сколько-нибудь значимый пост в госструктурах, даже в предпринимательской деятельности у такого человека возникнут большие затруднения, сам я смог стать публичным политиком только потому, что десять лет отдал военной службе, дослужился до третьего офицерского звания, хотя, если честно, служба в армии всегда мне претила. Но не стань я офицером, мои потенциальные избиратели просто не восприняли бы меня всерьез. Понятно, что такое положение может сохраняться только до тех пор, пока не служившие в армии лишены избирательных прав. Женщины по своей природе служить в армии не могут, поэтому наши государственные мужи из числа особо упертых костьми лягут, чтобы не допустить их к избирательным урнам.

В комнату тем временем вошел с подносом Илусви и молча стал расставлять на столе тарелки, бокалы и блюда со снедью. Улыбнувшись приемной дочери, Анатолий задал гостю вопрос:

- А как вы расцениваете принятое в вашей стране право людей самим определять свой пол и верите ли вы в то, что в теле мужчины может пребывать женская душа и наоборот?

- Ну, что касается женской души в мужском теле, то пример этого феномена сейчас как раз находится рядом с нами, - улыбнулся Нирги и легонько взъерошил волосы Илусви. - Так что, конечно, верю. Люди такие, однако, встречаются весьма редко, но беда-то вся в том, что наше государство силой заталкивает в эту нишу детей, которым претит будущая военная служба, а заодно и тех, кто просто физически к ней не пригоден. Возможно, в древние времена, когда всем мужчинам приходилось защищать свой дом с оружием в руках, это даже способствовало процветанию страны, помогая выживать интеллектуалам, не готовым к участию в вооруженных стычках, но при нынешнем развитии науки и техники это уже как минимум неактуально. Армии нужны люди, умеющие обращаться с современной военной техникой, более того, ей необходимы люди, способные такую технику разрабатывать. Но наши методы выявления будущих мужчин на таких людей не рассчитаны. Я слышал, что ваш старший сын успешно прошел инициацию. Вас, конечно, можно поздравить, что ваш Митя - такой крепкий и мужественный мальчик, но, согласитесь, подобная процедура идеально приспособлена для выявления будущих бойцов, но уж никак не интеллектуалов!

- По понятиям нашего общества такие жестокие инициации, извините, это уже просто варварство! - сказал Кошелев. - Даже будущим военным я бы не стал устраивать подобный экзамен на мужественность. Это очень несправедливо, что таким способом у вас отсеивают слабых ребят, еще страшнее, что через подобное испытание приходится походить и девочкам, желающим обрести гражданские права. Если добавить к этому, что всем, выдержавшим инициацию, придется впоследствии пройти и через службу в армии, остается удивляться, что ваши дети так на нее стремятся. Особенно жалко интеллектуальных ребят, имеющих склонность к серьезным занятиям наукой или искусством. Когда у нас в России еще не отменили всеобщую воинскую обязанность, студентам высших учебных заведений давали отсрочку от службы в армии, а молодых ученых полностью от нее освобождали. Идти служить никто из них, конечно, желания не испытывал. А как у вас решается эта проблема?

- Решается она у нас, к сожалению, все тем же способом, - вздохнул Нирги. - У нас здесь вполне понимают, что обязательная для всех мужчин служба в армии плохо сказывается на учебе в ВУЗах, студенты из отслуживших ребят частенько получаются никакие, посему некоторые мальчики, отнюдь не ассоциирующие себя с женским полом, намеренно отказываются от прохождения инициации, чтобы не служить потом в армии. Хотя им, конечно, приходится делать очень жестокий выбор между возможностью заниматься любимым делом с одной стороны и гражданскими правами и возможностью обзавестись потомством - с другой. И этот выбор им приходится совершать в 12 - 13 лет! Вашему Илусви тут было бы куда как легче - он и так искренне считает себя девочкой. Некоторые считают идеальным решением проблемы сперва пройти инициацию, а потом получить увечье, несовместимое со службой в армии, это, по крайней мере, дает им возможность завести семью, но какой интерес всю оставшуюся жизнь прожить калекой?

- И какой вы видите выход из этой ситуации? - спросил Кошелев. - Я пока не вижу в вашей стране серьезных сил, готовых изменить существующее положение вещей. Складывается впечатление, что по крайней мере те лица, что допущены к реальному управлению страной, всем довольны.

- Я бы не сказал, что все они всем довольны, - произнес Нирги. - Даже в военных кругах понемногу возникает понимание, что Иртем начинает серьезно отставать от соседей. Раньше по своему экономическому развитию мы ничуть не уступали Годлаху, а в военном отношении, безусловно, и превосходили его. Раньше у нас позволяли себе шутить насчет поклонения годлахцев живым богам, по сравнению с ними мы считали себя более свободомыслящими, чуть ли не атеистами. А теперь вдруг выясняется, что годлахцам их религия ничуть не мешает осваивать самые передовые научные достижения вступивших с нами в контакт инопланетян. Если не считать отдельных инцидентов, они вполне открыты для общения с людьми иного происхождения и иной культуры, у землян они на хорошем счету, нас же на Земле воспринимают как дикарей и тоталитаристов. То, что наши правители сейчас пошли на активные контакты с вашей страной, это последняя отчаянная попытка решить возникающие проблемы, ничего при этом не меняя по существу. Попытка, по моему мнению, заранее обреченная на провал. Наша страна остро нуждается в коренных реформах, что пока не доходит до сознания членов нынешнего правительства. И я не один так думаю. Существует группа влиятельных деятелей из разных государственных структур, в целом придерживающихся того же мнения. Они пока еще не могут открыто выступить со своей позицией, но время неумолимо работает на нас. Надеюсь, вскоре многим в Иртеме станет понятно, что продолжение нынешней политики - это путь к неизбежной отсталости страны. Надеюсь, тогда у нас появится шанс прийти к власти.

- В случае прихода к власти, какие именно реформы собираетесь провести вы и ваши сторонники? - осведомился Кошелев.

- Прежде всего, мы сделаем по-настоящему добровольным выбор людьми их пола, - ответил Нирги. - Никакие инициации на это не должны влиять. Далее мы уравняем женщин с мужчинами в их избирательных правах и праве на доступ к государственной службе. Наконец, мы отменим всеобщую воинскую повинность для мужчин. Тогда интеллектуалы смогут спокойно заниматься своим делом, не теряя избирательных прав, в государственные структуры придет много квалифицированных специалистов с незаскорузлым мышлением, военщина навсегда потеряет большинство в парламенте, и даже армия только выиграет, если в ней перестанут царить одни тупые солдафоны, равнодушные к своей и чужой боли! Дети станут проходить инициацию исключительно по собственному желанию, если кто из них захочет испытать свои силы, единственной привилегией для прошедших инициацию может стать право поступления на службу в те силовые структуры, для сотрудников которых важнее всего именно физическая выносливость.

- Весьма демократичный у вас план, - промолвил Кошелев. - Со своей стороны могу только пожелать вам удачи. Думаю, нам с вами и в дальнейшем следует поддерживать контакты.

- Хорошо бы... - произнес Нирги. - Но тут есть одна закавыка. Поскольку я довольно открыто выступаю со своей позицией, противоречащей идеологии нынешней власти, за мной, похоже, установлена негласная слежка. По телефону мне лучше не звонить - все мои разговоры прослушиваются, часто приходить к вам я не смогу, не вызвав подозрений и не осложнив тем самым вашего положения, если вы станете присылать ко мне сотрудников вашего посольства, за ними, безусловно, тоже установят слежку, и тогда за их безопасность я лично не поручусь.

- Какой же тогда выход? - спросил Кошелев. - Не могу же я действовать методами разведки и общаться с вами, как с секретным агентом?

- Есть у меня одно предложение... - задумчиво сказал Нирги, краем глаза взглянув на притихшего Илусви, стоящего с пустым подносом за спиной Кошелева. - Ваша будущая дочь, мне кажется, не вызовет подозрений у нашей контрразведки. Мне неприятно об этом говорить, но таких новоиспеченных девочек у нас часто используют вполне определенным образом, нередко за деньги. Никто из этих деятелей не знает, для чего вы взяли Илусви к себе, никому из них и в голову не придет, что такого ребенка можно действительно хотеть удочерить, так что первое объяснение вашего поступка, которое придет им на ум, будет, увы, именно таким. Если Илусви будет иногда заходить от вас ко мне, цели этих визитов тоже, скорее всего, станут объяснять именно этим. По самому своему менталитету эти люди неспособны поверить, что серьезное политическое дело можно поручить девушке. Вот мальчику - еще куда ни шло!

Анатолий вздохнул, размышляя, имеет ли он право втягивать в свои служебные дела приемную дочь. Но другого выхода, к сожалению, не просматривалось.

- Ну как, Илусви, ты согласна иногда ходить с записками к господину Нирги? - спросил он.

По разом загоревшимся глазам Илусви Анатолий понял, что поручение его будет принято с энтузиазмом.

Таким образом, Илусви неожиданно для себя стал связным между российским посольством и полуподпольной иртемской оппозицией. В первый раз ему было страшновато идти в незнакомый район, но он сумел себя перебороть, отыскал дом Нирги и на словах передал ему сведения от Кошелева. Пробыв в доме Нирги пристойное время, получив там угощение и заучив ответное послание, Илусви двинулся в обратный путь. Такие визиты вскоре стали регулярными. На память Илусви не жаловался и все необходимые сообщения передавал адресатам дословно. Изредка, впрочем, ему поручали отнести и какие-то бумаги, которые он умело прятал в своем платье. Осознание собственной полезности для своего нового отца и кумира окрыляло Илусви, он теперь ощущал себя полноправным членом семьи Кошелевых. Походы к Нирги пока обходились без всяких инцидентов, так что Илусви даже утратил бдительность.